Человек, чей портрет я хочу представить вам сегодня – Мастер русского слова, и в этом нет ни доли преувеличения.

Если вы приступили к чтению рассказа Дунаенко, то будьте уверены – не встанете с места, пока не прочтёте его до конца. Слог писателя доступен каждому. Его проза читается на одном дыхании… О чём она? О вас и обо мне. Идеи некоторых рассказов становятся анекдотами. Рассказы Дунаенко -  вкуснейшее литературное блюдо, приправленное иронией и болью за Человека.

Для меня было большой загадкой, почему такое сокровище, каким является творчество Александра, можно обнаружить только на просторах Интернета – в этом интервью писатель даёт на неё ответ…

Александр, расскажите, где вы родились, выросли… На кого учились, кем работаете. Когда увидели свет ваши первые строки…

Родился я в маленьком посёлке Растсовхоз, недалеко от Актюбинска. Настолько недалеко, что город было видно из окна. И даже можно было учиться в его школах и институтах, уходя из дома с утра и возвращаясь поздно вечером. Два часа на дорогу… Столько же времени тратят каждый день москвичи, чтобы добраться до своей работы. Получается, что родился и жил я почти в условиях столицы.

Более того – несмотря на то, что и Актюбинск, а с ним и Растсовхоз находились в Казахстане, посёлок был вполне европейским. Его плотно заселили к концу сороковых годов ссыльными немцами, молдаванами, украинцами.

Начальное образование в Растсовхозе. Восьмилетка – на городской окраине. Средняя школа – уже непосредственно в городе. Подьём в шесть часов утра, сорок минут пешком, потом на автобусе – и ты сидишь в классе среди городских девчонок и мальчишек.

Ещё я учился в музыкальной школе по классу баяна. И были даже успехи, которыми очень гордились мои родители. На общешкольный концерт, организованный к Новому году, моя мама из Растсовхоза принесла баян, чтобы я мог поразить виртуозной своей игрой одноклассников и одношкольников. Сорок минут пешком, потом – на автобусе и баян у Саши. Он, спотыкаясь, играет «Амурские волны», у мамы на глазах – слёзы радости.

Я не помню… Нет… После концерта никто мне цветов не подносил, руки не жал, не просил автографа…

Сомневаюсь, что кто-то из современников запомнил этот мой первый концерт.

Забегая вперёд, скажу, что на публике в качестве баяниста я выступал ещё не раз.  Какой-то интерес может представить моё последнее выступление.

После школы я поступил в культпросветучилище на оркестровое отделение. Я был там одним из немногих, кто уже имел музыкальное образование. Поэтому, когда в училище пришёл заведующий сельским клубом, которому для предстоящего смотра художественной самодеятельности нужен был баянист, ему сразу указали на меня.

На смотре я забыл, с какой клавиши мне начинать. Выстроился хор. Женщины – в белых кофточках, длинных чёрных юбочках. Мужчины – в своих лучших сельских костюмах. В три ряда. Задние ряды чтобы всех было видно – на лавках и табуретках. Красиво было. И песня, соответственно – то ли «Партия – наш рулевой!», то ли «Ленин всегда живой!» (одна из немногих откровенно эротических партийных песен, которая заканчивалась так: «Ленин в тебе и во мне…»).

В общем, все стоят, замерли. А я ищу клавишу, с какой начать. Волнуюсь. И оттого надежды на скорую мою удачу всё меньше и меньше. Ну, нашёл, конечно. Всё-таки музыкальная школа, культпросвет. Спели мои соловушки. Повезло им тогда. Да и мне. Ведь мог так и не найти нужной клавиши…

Нужно ли удивляться, что после культпросвета я ни дня не работал по своей специальности – руководителем оркестра русских народных инструментов?

А устроился руководителем кинофотокружков на Областную станцию юных техников.

После музыки фотография была моей третьей пламенной страстью. (Первой было – рисование).

На областной станции я учил детишек снимать кино и фотографировать. Кроме того, мне и самому очень нравилось делать снимки. Их стали публиковать в областной газете, но ещё с большей охотой – на телевидении. Несколько снимков с текстом – уже получался фоторепортаж. На тексты обратили внимание. И с 1974 года я стал работать редактором в Областном комитете по телевидению и радиовещанию.

Параллельно окончил заочно Актюбинский Государственный пединститут по специальности «русский язык и литература» и Московский Государственный университет – «тележурналистика».

На телевидении мне нравилось всё. Поэтому я там всему научился. Вести программы. Писать сценарии. Снимать кино- и видеосюжеты. Монтировать фильмы, передачи. Озвучивать. Режиссировать.

С 1991 по 1998 год работал в должности главного редактора. Придумал программы «10 ½», «Часы». Хорошие были программы. Зрители их любили.

Жизнь радикально изменилась после марта 1998 года.

Мы с женой переехали в Россию. Я оставил журналистику. Разумеется, не по своей воле. Свободный Казахстан освобождался от балласта, который представляли граждане «некоренной» национальности.

Устроился на газокомпрессорную станцию оператором. Чем и по сей день смиренно занимаюсь.

Ну, и – о рассказах…

Писал всегда. И когда работал на станции юных техников, и когда на телевидении. Пишу сейчас.

Хотелось увидеть их опубликованными. В газету редко что проходило. Сейчас это называется «не формат». Первые публикации появились в начале 90-х, в Актюбинском еженедельнике «Время». Рассказы «Принцесса, дочь короля», «Пара слов о Рафике Бездовиче», «Любимая, спи» печатались под псевдонимом Вагнер. Авторский приём писать от первого лица у простодушного читателя неизбежно рождал ассоциации с личностью автора. Жанр моих произведений был довольно специфический, поэтому не хотелось мне лавров ни местного Казановы, ни маркиза де Сада.

Рассказы читал друзьям. Они у меня были умными. Весёлыми. В расчёте на такого слушателя, читателя, рассказы и писались.

Я читал на дружеской вечеринке свой новый рассказ. Друзья внимательно слушали. Смеялись. Радовались вместе со мной удачным оборотам. В какой-то мере это было равносильно полноценной публикации.

В 2002 году появилась возможность публиковаться в Интернете. Можно сказать, что в 2002-м году мои рассказы впервые увидели свет…

Александр, какие отзывы на ваши рассказы запомнились больше всего?

Можете ли вы сказать, что у вас есть учителя в литературе? Если да – очень хочется услышать их имена…

Учителя в литературе, скорее, книжные. Чехов. Ивлин Во, Бунин, Джек Лондон, Марк Твен, Булгаков. Чехов, Джек Лондон, наверное, точка отсчета. Ими я зачитывался в восьмом классе.

Когда перешёл учиться в городскую школу, на меня обратила внимание учительница литературы Нинель Васильевна Адорова. Ей нравились мои сочинения. И мне в ответ захотелось всё ярче, всё интереснее их писать. Сочинение о том, как я провёл лето, с подробностями о рыбалке, красовалось в общешкольной стенгазете. К рыбной ловле, как тогда, так и теперь, я абсолютно равнодушен. Это я к тому, что когда автор пишет «я делал», не обязательно, что он делал это в действительности, что делал он, и всё происходило на самом деле. Хороший автор – всегда выдумщик.

Сильное литературное впечатление – преподаватель Актюбинского Государственного пединститута Илья Яковлевич Сулковский. На лекциях по литературоведению он легко читал наизусть отрывки из классиков русской литературы. Говорил зажигательно, интересно, с улыбкой. Однажды я ехал с ним в одном автобусе и решился прочитать несколько своих поэтических строчек: «Ваши плечи каррарского мрамора Беспокойно никем не целованы. Совершенством – Венера Милосская, Даже руки ещё не обломаны…». Илья Яковлевич оживился, попросил прочитать чего-нибудь ещё… Сулковскому не могло понравиться что попало.

Вот, если говорить об отзывах на стихи, рассказы, то вот это от Сулковского – «А – ещё?..» мне запомнилось и согрело на долгие годы.

Уж так получалось, что любые мои встречи, столкновения с «профессиональными» писателями заканчивались с их стороны упрёками, брюзжанием, советами писать по-другому, или же бросить вообще. Обыкновенные же «друзья Людмилы и Руслана» были не просто более снисходительны – они проявляли к моим историям искренний интерес. Мне очень приятно, что среди моих постоянных читателей именно они – любители качественной литературы.

Ваши рассказы читаются на одном дыхании – слог доступен любому читателю, сюжет захватывает и не отпускает до последнего слова. Кто-то мудрый сказал: «Чем дольше автор работает над своим произведением, тем быстрее прочтёт его читатель». Согласны ли Вы с этим утверждением? Сколько времени уходит в среднем на написание одного рассказа?

Наверное, прав был мудрец, который говорил, что, «чем дольше автор работает над своим произведением, тем быстрее прочтёт его читатель». Каждый из моих рассказов долго у меня «вызревает». Я думаю, внутри писатель устроен подобно курочке: есть у него где-то в душе, в мозгах некое подобие яичника, в котором зарождаются и развиваются его произведения. Есть маленькие – совсем крупинки, а есть уже такие, которые вот-вот появятся на свет.

Когда рассказ «созрел», остаётся только сесть и его записать.

Бывает, какой-то рассказ вынашивается годами, а для другого достаточно совсем короткого промежутка времени.

Вы пишете ещё и стихотворения… Вы считаете себя больше поэтом или прозаиком?

Как приходят стихи и как приходят рассказы?

Стихи не пишутся, случаются,

Как чувства, или же закат.

Душа – слепая соучастница.

Не написал - случилось так.

Вознесенский уже сказал, как получаются стихи. К этому нечего добавить. Подборку своих стихотворений на сайте «Стихи.ру» я так и назвал – «Случайные стихи».

Стихов у меня немного. Они у меня случаются редко. И всё же я, наверное, больше поэт, нежели прозаик. Мне кажется, что мои рассказы – это продолжение стихов, в которых несколько иначе скомпонованы слова. Многие очень резко отличаются друг от друга по ритму, настроению…

И последнее... Что бы Вы могли пожелать своим читателям?

Высоцкий говорил:
"Я люблю, и значит - я живу!".

Любите...

Творчество Александра Дунаенко:

http://www.proza.ru/avtor/murzik